Борьба с коррупцией и её проявлениями ведётся на протяжении всей истории российского государства. Её рассматривают в нескольких аспектах: социальном, политическом, правовом. Ряд учёных считает, что коррупцию нужно рассматривать ни как конкретный состав преступления или административного правонарушения, а как совокупность родственных деяний, включающих в себя ряд должностных злоупотреблений. Под ней понимается незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами [1]. Вышеуказанное легальное определение коррупции представляется не совсем удачным по многим причинам. В частности, выгода имущественного характера, о которой идет речь в подп. «а» п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии коррупции», может заключаться в деньгах, ценностях, ином имуществе или услугах имущественного характера, иных имущественных правах. Возможности отнесения к этой выгоде каких-либо других составляющих п. 1 ст. 1 указанного Закона не предусматривает. Нетрудно увидеть, что упомянутая выгода по своему составу практически ничем не отличается от предметов коммерческого подкупа и взятки — денег, ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав (ст. ст. 204, 290 Уголовного кодекса Российской Федерации). При этом сами понятия «имущество», «услуги имущественного характера», «имущественные права» ни в Федеральном законе «О противодействии коррупции», ни в Уголовном кодексе Российской Федерации не раскрываются. Также следует обратить внимание на необходимость унификации терминологии в правовых актах, направленных на противодействие коррупции. Такие понятия, как «выгоды имущественного характера», «имущество», «оказание услуг» и другие относятся больше к гражданскому праву, чем к уголовному. В частности, законодатель в п. «а» ч. 1 ст. 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации достаточно четко указывает перечень преступлений, в отношении которых применяется конфискация (всего 45 составов преступлений). Однако абсолютно не понятно, почему в указанный перечень не вошли многие уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за коррупционные преступления (ст. 145.1, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160, п. «б» ч. 3 ст. 174, п. «б» ч. 2 ст. 174.1, ст. 183, п. «б» ч. 3 ст. 188, ст. ст. 201, 202, ч. ч. 1 и 2 ст. 204, ст. ст. 285.1, 285.2, 286, 288, 289, 291, 292, ч. 3 ст. 294 и ст. 304 Уголовного кодекса Российской Федерации и др.). Особо обращает на себя внимание отсутствие в перечне статей, по которым можно применить конфискацию имущества, трех составов преступлений, относящихся к «ядру коррупции» (ст. ст. 291, 291.1 и ч. ч. 1, 2 ст. 204 Уголовного кодекса Российской Федерации).
